Обл.1
обл.2
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
обл.3
обл.4
 

ГРЯДУЩИЕ ЛЮДИ - КТО ВЫ?

   'Футурист' Северянин * полулежит в 'лимонном будуаре из серого клёна с обивкой шелковой' и, полузакрыв глаза, приветно шепчет прекрасной своей инфанте:
         Вы такая эстетная,
         Вы такая бутончатая...

   А прекрасная инфанта отвечает томно:
   - Ах, какой. Вы, право, футурист!
   А в это время под окнами будуара, что на Большой Проломной, огромными шагами бродит футурист Маяковский, бродит, ручищами размахивает, а на перекрестке улиц на тумбу влезет и ухает голосом громоподобным.
   И вздрагивает поэт в шёлковом будуаре, к нежному обращению привыкший.
      Эй, послушайте!..
      А ну-ка
      За бороду
      Из-под дивана
      И камнем по бороде...

   И собираются любопытные (уж больно пронзительные слова у поэта, так и впиваются в мозг!), и жмутся друг к другу. Позвольте, да что же это?
   И крестится старуха, вспоминая антихриста.
   И бьётся в истерике женщина у ног его: 'Не могу я!'
                 ...я не могу!
                 Не могу я среди звериных рыл!
                 Отпустите меня
                 к любви,
                 к игре.
                 Я хочу детей,
                 я хочу мужей,
                не могу я жить нелюбимая.

   - Ах, какой нехороший, скверный поэт!
   И, кончив уличную свою истерику, бежит к Северянину.
   Что же это за удивительный поэт, от которого -
   И женщина в истерике,
   И старуха вспоминает антихриста,
   И неробкие мужчины жмутся друг к другу,
   И футурист зло подсмеивается (...).
   И критик-то стыдливо, непочтительно подхихикивает.
   В самом деле: футурист он или 'это нарочно'?
   Вот и Северянин непременно футурист, а ведь он и Маяковский, я бы сказал,- под одним знаменем величайшая наглость контрастов. Один, будто 'принцесса Грёза', шепчет на французский
манер, поёт
      Про любовь,
      Про принцесс.
   Шепчет, ломается, в альбом мадригалы великолепные записывает.
   'Поэт-эстет', последний из умирающих...
   Другой... Впрочем, неужели он футурист?
   Слушайте, сейчас он, 'тринадцатый апостол', откроет новое своё евангелие.
            Я вам открою
            словами
            простыми, как мычанье,
            наши новые души...

   Затихает уличная его аудитория.
   Вот сейчас, сейчас услышим новое слово.
           Я вам только головы пальцем
           трону,
           и у вас
           вырастут губы для огромных
           поцелуев
           и язык
           родной всем народам.

   И всё. И больше ни слова о новом Грядущем, о новых людях. Он даже сам недоуменно спрашивает непостижимую свою толпу:
                Грядущие люди!
                Кто вы?

(окончание на след. странице)

---------------------

 Игорь Васильевич Северянин (Лотарев), популярный до революции русский поэт.

 

РУКОПИСИ НЕ ГОРЯТ

МИЛИЦИОНЕР МИХАИЛ ЗОЩЕНКО ПИШЕТ О МАЯКОВСКОМ

   Когда в середине 60-х годов, работая в архиве М.М.Зощенко, я наткнулся на эту статью, то, честно скажу, не поверил своим глазам.
   Нет, удивило меня не то, что Зощенко написал о Маяковском. Я знал, что он очень любил поэзию, при каждом удобном случае вставлял в текст своих повестей и рассказов строчки из Шекспира и Байрона, Пушкина и Некрасова, Блока и Есенина, а однажды даже написал статью о Заболоцком.
   Почему бы ему и о Маяковском не на-писать?
   Не удивило меня и то, что я держу в руках произведение Зощенко, стилистика и язык которого и в малой мере не напоминают зощенковские. Свои первые сатирические рассказы    Зощенко опубликовал в конце 1921 года.  Взлёт его был столь ярок, что многим читателям представлялось (и теперь представляется), будто он вошёл в литературу легко - одним махом, без какого бы то ни было предварительного подступа: вечером сел за стол - утром проснулся знаменитым писателем. Но это не так. Прежде чем стать тем Зощенко, которого все мы знаем, он совершил поистине невероятный внутри себя творческий переворот. Он шел к себе, к своему неповторимому сказу через овладение традиционной стилистикой русской литературы.
   До первого появления в печати им было написано - ещё не зощенковским, а как говорится, расхожим почерком беллетристики - две повести, более двух десятков рассказов, сказки, зарисовки, этюды и другие произведения малых прозаических жанров. Всё это он считал лишь пробой пера, поиском литературной манеры и не только никогда не делал попыток что-либо из этого напечатать, но даже не включал в свою писательскую биографию... Да, литературная форма статьи о Маяковском, написанной за два с половиной года до первой публикации - в 'подготовительный' к профессиональной работе период, не могла меня удивить.
   И, наконец, я не удивился, что статью о поэте написал... милиционер. Я знал, что именно летом 1919 года по инициативе Горького в Петрограде,

(окончание на след. странице)

 
Фото
из семейного
архива
М.М.Зощенко.
Публикуется
впервые
.

 

На главную страницу