| 1 |
| 2 |
| 3 |
| 4 |
| 5 |
| 6 |
| 7 |
| 8 |
| 9 |
| 10 |
| 11 |
| 12 |
| 13 |
| 14 |
| 15 |
| 16 |
| обл.3 |
|
|
|
'Ваш журнал часто рассказывает о поэтах. В ближайшем номере хотелось бы услышать стихи Риммы Казаковой в авторском чтении'. В.Ильин, г. Пермь, С.Киселёва, г. Иваново.
Римма КАЗАКОВА
● Когда ребёнком я была, зимою госпитально-белой я часто с коромыслом шла до проруби заиндевелой.
Война. Темны утра, как ночь. Ни хлеба, ни поленьев в печке. Я матери хочу помочь, за бабами шагаю к речке.
И если есть она, моя из детства главная пятёрка, - за то, что, задыхаясь, я несла два этих полведёрка.
Шла, тропку общую топча, в чём заключалось много смысла, и на зародыше плеча побалтывалось коромысло.
Сноровки мало, мало сил, да тут важна была и малость! И мать никто не поносил, и мне похвал не доставалось.
Но, может, на передовой, в боях кровавых и упорных, отец был целый и живой и из-за вёдер тех неполных.
А день тревогу нёс и страх. Стояли редкие морозы. Смерзались в льдышки на щеках мои отчаянные слёзы.
Но детство всё ж брало своё, и пахнуть начинал весною снег, подсинённый, как бельё, небесною голубизною.
И оживал в вечерний час наш быт бедовый, полунищий, и мама утешала нас и сказкой и нехитрой пищей.
Обманчиво был вечер тих, печь пела, искорки роняла. |
И первый неумелый стих отцу на фронт я сочиняла:
То время кануло навек. Но вдруг открылось мне внезапно: как много детством человек в своём определяет завтра!
И если людям от меня бывало хоть немного толку, - всё от того лихого дня, учившего добру и долгу.
Чего там в жизни ни ищу, легко бывает или кисло, потяжелевшее тащу всё так же это коромысло.
И не боюсь под ним согнуть неатлетические плечи. И может быть, кому-нибудь от этого и вправду легче?..
● В платье дамы, в латах воина, чтя всего превыше волю, - мало ли что мне позволено! - я себе не всё позволю.
Добровольная обязанность - воину указ и даме, - этим чувством чести связанность всё незыблемей с годами.
И когда меня пронзают взгляды-щупальца, лучи ли, воздух зря не сотрясаю, отрезаю: так учили!
А учили так родители, не юлившие, не лгавшие. А учили победители, до Берлина дошагавшие.
Выучили, как и надо, что к чему и что чем движет. Льётся Лунная соната помыслов, велений высших.
Чтобы все святые правила знали: к ним судьбой причастна. Чтоб, коль для других восславила, и сама блюла всечасно.
Я люблю людское равенство и в высоком смысле слова - что так родственно, то нравственно, - счастья общего основа. |
И, на мелочи не сетуя, доли не прося особой, мы за это счастье всехнее постоим пред чьей-то злобой.
Это накрепко усвоено, этому учусь у века, - в платье дамы, в латах воина - в облаченье человека.
● Ухожу в лесок - как вода в песок. И в зелёный лист, и в залётный свист. В воду талую, в хвою палую и в сиренинку пятипалую. Ухожу в травинки невзрачные и в грунтовые воды незрячие. И в сумерки чащи, и в ключик блестящий, и в лучик полянки-прогалинки: Только сыну скажу: 'Ухожу, ухожу!' - он поймёт, потому что он маленький.
● Пусть не вполне всё так, как мне хотелось не однажды, но - на войне как на войне, жизнь не даётся дважды. И я спокойна оттого, что не боялась строить и что не стою ничего, чего не стоит стоить. ● С того прекрасного мгновенья, с того касанья губ губами, воздушного, как дуновенье ночного ветерка над нами, твой путь с моим путём скрестился, душа оттаяла, добрея, и поцелуй не поместился в двух жизнях, в тишине апреля, и, нам свою являя милость, неведомое откровенье, божественно остановилось и стало вечностью мгновенье. |